Тимофей Иваныч, как покинул околицы, убавил бдительность и шибко по сторонам да назад не оглядывался, следуя хорошо знакомой тропе. Там у кряжистой сосны в корнях разгреб ковер иголок да веток, достал из-за пазухи совок садовый и принялся раскапывать быстро, пока не послышался стук инструмента о дерево. В руках у старосты оказалась деревянная крышка от ящика, отложенная в сторону, из ящика был вынут свиток. Староста поспешно развернул его, бормоча под нос, затем вдруг вскочил, выругался и разорвал листок на кусочки. Как только вспышка гнева прошла, Тимофей Иваныч поспешно прибрал обрывки, кинул обратно в вырытый тайник, вернул все, как было и, озираясь кругом, поспешно вернулся обратно. Да не заметил, как один из обрывков в сторону отнесло, всякий нашедший обнаружил бы на нем карикатуру потешную: будто бы человека за зад бес зубастый укусить норовит.
_____________
- Ой ли ни с того ни с сего! - воскликнула русалка на обвинение в попытке утащить парней в воду. - Всему причина, место и время имеется.
Девица отбросила гримасы и уставилась пустыми глазами на Могуту, в словах ее прозвучала толика угрозы, однако она вновь смягчилась и на секунду задумалась, размышляя об ответе.
- Слуги Единого слепы и глухи, как котята, а как доходит до поиска ответов - там тычут пальцами в свои писания, силой своей каждый угол освящают, без разбору всякого духа гонят, все равно что пал по полю пустить: в чем беда была - и не узнают, одно пепелище останется. Батюшка Водяной нас в обиду не дает, они на реку и не суются. А всякий дух, домашний ли, свободный аль темный, от священников спасаясь, к нам бежит, укрытия ищет, покуда не уляжется незримое пламя Единого. Вот и молодица мертвая, материнского сердца слушая, сама спасалась и дитя водила по околице, сама не смекая, что погубить может.
Русалка встала и прошлась вдоль берега, обращая взор в ту сторону, где вот вот должна была забрезжить заря.
- Про алтарь не ведаю, то к лесным духам надобно. Я же видела сама, как человек один черта на реке ловил, да не для того, чтобы извести, а прикормил его кровью и в мешок посадил, а затем этот же черт душу людскую сгубил. А затем видала, как человек этот в ночи на лодке реку пересекал, и в руках мешок был, кровью окропленный. Обронил он кое-что в реку, что доказательством может быть, так что вот мое условие, - мертвица уставилась на кузнеца.
- Добудь перстень серебряный с янтарем, что носит сейчас Радмила, дочь столяра местного, Михея. Не по праву он ей достался от матери, та у меня при жизни его украла из зависти. Не простой был перстень, обещанием служил между мной и женихом, а как потеряла - так и жених ушел от меня, - на мгновение в лице русалки проступила горечь обиды, - добудешь, так и узнаешь, что за человек то был, и вещицу, им оброненную, получишь.
- Подпись автора
Мы тут, знаете ли, не в игрушки играем!