Начало игры.
В маленькой хижине с низким потолком хлопотала пожилая ведьма, собирая припасы и тёплые вещи и предлагая их приземистому шестнадцатилетнему подростку, что сидел на лавке поджав босые ноги и вяло отмахивался от излишней с его точки зрения поклажи. Егорка уже собрал в свою сумку всё, что считал необходимым во время долгого по его меркам пути: половину хлебного каравая, кусок сыра, четыре огурца да три яблока из еды, нож, трут согнивом чтобы разводит костерок и снадобье для укрепления сил. Но материнское сердце как всегда не хотело отпускать сына без кучи важных в дороге вещей. И что что на дворе совсем не зима, а ночи ещё не такие уж и холодные? Ведьма Кирша волновалась о сыне, которому её заботы были уже больше в тягость, чем в радость.
- Матушка, я не смогу делать в пути отвары, у меня котелка с собой нет, - сделал неуверенную попытку отвертеться от материнской заботы юноша.
Ведьма обернулась к сыну.
- Точно, котелок надобно положить, - подхватила она, но задумалась. - Вот только куда бы его примостить...
- Матушка, не надо котелка, у меня и так вещей куча, тяжко будет идти. И я скоро вернусь, - добавил Егорка и просяще посмотрел на мать. - Ведь я должен учиться жить самостоятельно.
Кирша остановилась, пристально посмотрела на парня, тяжко вздохнула. Понимала старая ведьма, что скоро, уже через два года, ей придётся выполнить свою часть договора с нечистью и оставить любимого сына одного-одинёшенького в целом мире, что с каждым днём всё опаснее. И пока остаётся островок относительно безопасной жизни в Черногорте, старушке есть утешение и надежда, что с её Егорушкой всё будет в порядке. А он уже не ребёнок - плечистый, крепкий, ловкий, быстро схватывает всё знания, лишь успевай его всему обучать. И всё бы ничего, вот только ни с кем кроме матери он почти что не разговаривает. Сам-то понимает, что без компании сверстников или хотя бы пары друзей в жизни будет ох как трудно. Но что поделать - Егорка уже в том возрасте, когда это должно быть привычкой вроде умения ходить или есть ложкой. Общению с другими людьми, особенно ребятами, надо было научиться ещё в раннем детстве. Не научила его бабка Кирша - но делать нечего, придётся уже шестнадцатилетнему отроку навёрстывать упущенное.
- Только будь осторожен, в Болотном ведунов не жалуют, - уже который раз повторила старушка напутствие сыну когда тот уже переступал порог хижины с сумкой на плече, в которой нашлось таки место для тёплого покрывала. От зимней стужи, конечно, не спасёт, но для холодной ночью ранней осени как нельзя кстати.
Парнишка обернулся, сдержанно кивнул, мол, помню. Помахал рукой и бодро зашагал прочь, ступая босыми ногами по свежей утренней росе, испытывая противоречивые чувства: с одной стороны ему было радостно чувствовать себя самостоятельным, пусть он горячо любил старушку-ведьму, что приходилась ему матерью, сердце его хотело свободы, а с другой - ему было боязно встретить даже не храмовников, которые наверняка быстро смогут разглядеть в нём врага своей веры и учения, но и простых селян, ибо он не знал, что отвечать им, на какие темы можно разговаривать, а на какие нельзя. Но Егорка покамест смело шагал вперёд, оставляя позади родную хижину, лелея в душе надежду, что ему улыбнётся удача.
Отредактировано Егорка (2023-05-12 20:36:19)
- Подпись автора
Повседневный инвентарь: в холщовой сумке через плечо: половина хлебного каравая, кусок сыра, четыре огурца да три яблока из еды, нож, трут согнивом чтобы разводит костерок, снадобье для укрепления сил, тёплое покрывало от ночного холода. Горсть медяков личных денег.
Одет: рубаха и штаны.