Как предки учат: «поспешишь – людей насмешишь!», так и вышло.
Финист спешил разрешить ситуацию одним разом. А ведь также известно, что один в поле не воин. Нет, чтобы сговориться с другом, обговорить действия каждого, так вот наломал дров.
Всё произошло настолько быстро, что и охнуть не успел. Церковник увидел таки подбирающегося земледельца и шарахнул молнией по дереву. Финист ощутил как огромная тяжесть прижала его к земле. Он слышал треск ломающегося древа, но предпринять что то не было времени. Он силился вылезти, но тяжесть была слишком велика. Рядом оказался Ян, обеспокоенный состоянием друга.
- Вроде ничего не сломал – прокряхтел земледелец с трудом дыша. Гусляр попробовал что то сделать с деревом, но это оказалось ему не по плечу. Спустя минуту, Ян принялся рубить дерево. Финисту оставалось только охать от каждого удара топора.
Внезапно он остановился и что то спросил. Слов придавленный Финист не услышал, но похоже Ян говорил не с ним. Дело в том, что ветки закрывали ему обзор. В краткое затишье между молниями, он расслышал голос Мирославы, приказывающей подчиниться её воле. В надежде, что Ян таки облегчил тяжесть дерева, отрубив большой сук, Финист снова напряг все свои силы, толкаясь ногами и цепляясь за землю руками, чтобы вылезти из под дерева.

Подпись автора

На Богов надейся, да сам не плошай!

Повседневный инвентарь:
- топорик
- засапожный нож
-- зелье от ран
- ложка
- перчатка для сокола
- кошель с монетами
- косоворотка, шаровары, сапоги.

Старый епископ оказался не так прост и достал какую-то веревку, которая как по волшебству связала Доминику. Но даже так старик был занят, и, казалось, все вот вот удастся, но Елизар заметил приближающего с другого бока мужика с копьем слишком поздно, в отличие от епископа, что моментально принял меры, обрушив молнию на того, и бросив второй конец веревки в самого Астафьева. Та и правда оказалась как живая, моментально стянув храмовника по рукам. Елизар стиснул зубы, падая на землю, и успел лишь увидеть, как с той стороны поляны валится задетое молнией дерево, накрывая мужчину с копьем.
"Безумец! На что вообще рассчитывал?" - только и подумал Елизар, коря в мыслях незнакомца за спутанные карты.
Все пошло наперекосяк, но тут, как и Пронская, Елизар почувствовал темное колдовство и услышал голос той самой девушки, что епископ назвал ведьмой-недорослью. Та буквально приказала епископу сдаться, и звезда на груди отозвалась на чары, нагреваясь и давая ясно понять, что это не просто безумные выкрики. Все выходило чертовски скверно, и храмовник стал пытаться высвободиться, раскручиваясь в обратную сторону. Меч лежал на земле, и даже схвати он его - перерезать собственные веревки было бы сложно, зато казалось возможным помочь друг другу. Заметив, что Доминика пытается подобрать свой клинок, он постарался помочь ей, пододвигаясь и подталкивая рукоять лежащего меча к ее руке.
- Разрежь мои путы, и я смогу освободить тебя! - предложил он.

Отредактировано Елизар (2024-04-24 15:40:03)

Подпись автора

Список вещей

Одежда: черные рубаха и штаны, качественные сапоги, пояс с серебряным шитьем, дорожная накидка. На шее перевязки, скрывающие рваную рану.
Инвентарь в текущий момент: меч в ножнах, кошель с деньгами, молитвенник, амулет со звездой, смертельный яд х2
Повседневный инвентарь: дорожная сумка с суконной накидкой, кошель с деньгами, меч в ножнах на поясе, молитвенник, амулет со звездой, перевязочные материалы и порошок-антисептик для ран.
Амулет, снятый с шеи Мэй.

Едва ведьма закончила говорить, безумец сник как побитый пес. Заклинание подкосило и ее саму, заставив видоизмениться и без чувств упасть в мокрую траву. 

-Какая мерзость... -оценила храмовница не то новую внешность колдуньи, не то ее ворожбу.

Тем временем веревка перестала сдавливать руки и ноги, уменьшилась в размере и осталась лежать на земле сиротливым мотком. Освободившись, Доминика подскочила на ноги и рванула к епископу, обшаривая его широкие одежды на предмет оружия или иных колдовских штучек. 

-Посмотри, что с ведьмой! - крикнула она Елизару.

Тело священника в руках Ники вело себя словно тряпичная кукла, податливо и безвольно, что позволило быстро закончить обыск, и если бы негодяй прятал что-то, то девушка непременно бы это нашла. 

На языке крутилось подходящее выражение, описывающее произошедшее, но Ника решила в этот раз промолчать. И тому была причина: обезвреживание епископа было не заслугой храмовников или крестьян, ситуацию разрешило колдовство, что очень больно било по гордости девушки, а потому негодование хорошо читалось на ее лице.

Закончив проводить шмон, блондинка подобрала свой меч и убрала его в ножны. Ненастье стихло, наступила тишина, и только теперь можно было расслышать оханье неподалеку. Как оказалось геройствующего мужика с копьем основательно придавило дерево. Рядом крутился еще один крестьянин пытаясь помочь.

-Давай вместе возьмемся, -предложила ему Ника свою помощь и двинулась к поваленному дереву, -Тут одному не справиться.

Подпись автора

Одежда: Рубаха и штаны темно-серого цвета, поверх которых надет кожаный доспех со стальными вставками и черный дорожный плащ, на ногах кожаные сапоги, волосы заплетены в косу и перевязаны тонкой черной лентой.
Инвентарь: Меч в ножнах, фляга с водой, кошель с монетами, все пристегнуто к кожаному поясу.

В представлении Яна ведьмы не могли так уж запросто наложить заклятье на церковника, однако Мирославе это удалось, безумный старик, стоящий на горе золота с неким посохом, метавшим молнии, подчинился воле девушки, и все чудесным образом прекратилось. Сама же ведьма на глазах у Яна вновь обратилась чудовищем, даже хуже прежнего, и упала на землю, явно в муках.
"Справедливая плата за творимое зло," - подумал про себя гусляр и поглядел в сторону храмовников.
Те освободились от пут, женщина взялась проверять, что там у старца еще может быть за пазухой, а вот мужчина направился к Мирославе и заключил, что она, должно быть, померла.
Ян покачал головой, не веря в столь поспешное заключение, но не стал ничего говорить, уж храмовники как-то, да разберутся. Его волновало другое: здесь все еще стоял мальчонка, и отчего-то оба храмовника не обратили на него ровным счетом никакого внимания. Может они и вовсе не могут его видеть? Мало ли на что способен нечистый, он уже показал свою власть ранее, и можно считать везением, что ему не было дела до них с Финистом.
Финист попытался вылезти, явно не поняв замысла Яна и, похоже, застрял еще больше. Дело принимало скверный оборот, нужно было спешить. Бард вернулся к рубке ветки.
- Потерпи малость, сейчас рычаг сооружу и вызволим тебя отсюда! - пообещал Ян.
Отыскав подходящую точку для упора, он просунул сук под ствол. Тут подоспели и храмовники, бард благодарно кивнул на их помощь. Мужчина скомандовал, когда поднимать, и Ян навалился на свой рычаг.

Подпись автора

Походная сума с сухарями, флягой для воды, горстью монет в кошеле, курительная трубка и кисетом с табаком, пачка бумаг, перехваченная тонкой бечевкой, пара гусиных перьев для письма, перо ворона-духа, простенький пузырек с пробкой, наполненный чернилами. Одет в простую рубаху, подпоясанную кушаком, штаны и мягкие сапоги.

Доминика, Елизар, Финист, Ян
____
Епископ, как и ожидалось, не оказывал никакого сопротивления, и покорно стоял там, где его оставила Доминика после обыска. Финисту удалось наконец высвободиться благодаря слаженной работе трех людей, и он отделался незначительными последствиями, такими, как ушибы и ссадины.
Заклятье, наложенное Мирославой на Финиста и Яна, по прежнему работало, не позволяя ни коим образом передать мысль о ее деяниях, целях и том, кто она вообще такая. Правда храмовники и так уже это поняли, но вот связать ни епископа, ни юную ведьму им было нечем, веревка, которой были связаны сами храмовники, исчезла, как и посох, а иной ни у кого при себе не было.
Пока все занимались вызволением Финиста, мальчик, на которого отчего-то так и не обратили внимание оба храмовника, хотя он вовсе не был невидимкой, приблизился к Мирославе и присел подле нее.
- Ты хорошо справилась, но это проклятье - слишком тяжелая ноша для тебя, я его забираю, - спокойно проговорил он и коснулся ее головы.
Девушка тут же начала приходить в себя, боль отступила, черные пятна на коже стали светлеть, исчез пугающий рисунок вздутых темных вен и чернота с губ, зачатки рогов, руки стали светлеть и когти укорачиваться. Она все еще выглядела чудовищем, но к ней постепенно возвращался человеческий облик.
- Идем со мной, - он подал Мирославе руку, и когда та поднялась, повел прямо к черной преграде, шагнув в нее, словно та была лишь мороком.
В это время присутствующие не могли ничего предпринять, словно утратили на время волю, хотя от ребенка не исходило явной силы, как это было при ворожбе Мирославы, которую всякий церковник смог бы почувствовать, и храмовники упустили ведьму, они могли лишь наблюдать и слушать. Преграда вскоре рассеялась, но ни мальчика ни девушки уже было не сыскать, даже Тишь не смог бы приметить пару фигур.
Небо прояснилось, и поляну осветило лунным светом. Пришло время возвращаться, всем вместе, или порознь, как решится. Епископ мог идти своими ногами, лишенный воли, он послушно последует за храмовниками до самого Родославля.
Золото же, которым нечистый осыпал епископа, стало потихоньку исчезать, проваливаясь под землю, будто в трясину, но его можно было попытаться набрать, сколько получится унести с собой.

Подпись автора

Мы тут, знаете ли, не в игрушки играем!

Ида с ужасом взглянула в зубастую пасть хозяина леса, а затем болью обожгло плечо и шею, словно капкан сомкнулся железными зубьями. Закричала знахарка от боли, но быстро голос в хрип сорвался, покинули ее силы. Женщина обмякла, в ушах стучало сердце, внутри все ухнуло вниз, и похолодели кончики пальцев. Пред глазами все помутнело, дернулась Ефремовна слабо, когда разомкнул окровавленную пасть леший, и провалилась в беспамятство. Померещилось ей, будто умерла, готова была тело свое хладное увидеть да духом бесплотным статься, но вот прошло некоторое время, и знахарка снова задышала, пошевелилась, открыла глаза. Лежала она на полянке одна одинешенька, темно уж было, ночь наступила. Поднялась Ефремовна, вокруг огляделась, тревожно стало, всегда боялась она темноты и того, что таится в ней. Но вместе с тем изменилось что-то, не чувствовала Ида себя больше такой же уязвимой не страшилась смерти. И хоть было ей по-прежнему боязно, но не так, как раньше.
Ида встала и поглядела кругом. Куда идти теперь? Леший был прав, говоря, что желание ее простое и сложное, и только от нее зависело, исполнится ли все. Ида знала одно: дорогу осилит идущий.
"Довольно уж по течению плыть да отдавать все другим, пора уж и для себя пожить. Ни дня больше не пущу на самотек! Старой Иды больше уж нет, а у молодой сроку до первого вешнего дня, не так и много времени, чтобы успеть пожалеть о чем-то," - убедила себя знахарка.
Подумав о том, каких людей она хотела бы увидеть, вспомнила о Финисте с Яном, что оказались отчасти по ее вине в опасности. Вспомнила и о Мирославе, но с нею встречаться не хотела, не потому, что обиду затаила, а из-за слов Мирославы, что правдивы были: не было Мирославе проку в такой спутнице, а в подругах она не нуждалась. Конечно, кто-то осудил бы ведьму за ее поступок, но Ида прожила слишком долго, а когда всю жизнь людей от хворей спасаешь, начинаешь понимать ценность жизни иначе.  Жизнь старухи, что уже отжила свое, несравнимо менее ценна, чем жизнь любого из них троих. Не было бы большей справедливости в жребии, выпади он кому другому.
С такими мыслями брела Ида по лесу, удивляясь, что хоть наступила ночь, а не чувствует она ни усталости ни голода, хотя весь день на ногах провела.
"Как же молодцев сыскать в потемках этих... может духа какого покликать?"
Знахарка остановилась и стала звать лесных духов мелких, кои обычно могут за подношение выход из лесу подсказать аль место грибами-ягодами богатое. Правда не было у нее при себе ничего съестного. Понадеялась Ида, что слова доброго да верного достаточно будет, чтобы выспросить дорогу к Финисту с Яном.

Подпись автора

Быть живым дорого, быть здоровым - втройне
Одета в простое платье с передником, лапти на онучи, на плечах старый платок.
С собой:
- холщовая сума,
- бурдюк от воды,
- горстка медных монет,
- готовые порошки для ран и от лихорадки, немного сушеных трав
- холст для вышивания, моток красных ниток, игла
- исцеляющее зелье

Едва приказ был озвучен, как тело Мирославы пронзила резкая боль, в этот раз куда сильнее чем в предыдущий. Не готовое к такому удару тело мгновенно сдалось, и девушка провалилась в беспамятство.
Очнулась она уже лежа в траве, над ней склонялся тот самый ребенок, что предложил использовать колдовскую силу против епископа. Боль к этому времени уже отступила, и ведьма увидела, как к ней начал возвращаться прежний облик. Кто бы ни скрывался за личиной мальца, он был могущественен и почему-то снова решил помочь, забирая у Миры ее силу и последствия ее применения. 
-Я об этом не просила, -проговорила девушка, поднимаясь на ноги.
Ей не хотелось признавать, что подобная власть над людьми ей не по зубам и последующее применение этого дара скорее всего убило бы ее. Не хотелось ведьме и быть в долгу перед кем-то за дважды оказанную помощь.
Поднявшись, Мира осмотрелась. Ее колдовство сработало должным образом, и епископ сидел на земле безвольно склонившись. Не могли пошевелиться и остальные присутствующие и девушка недоумевая перевела взгляд на мальчишку. Тот протягивал ей руку приглашая пойти с ним. Вариантов было немного: ведьма хотела уйти отсюда и упускать такую возможность было глупо, даже несмотря на недоверие к провожатому.
Следуя за ребенком, Мирослава прошла через завесу словно той и не было вовсе. Малец отметил упорство и смелость ведьмы, но та на его комплименты лишь нахмурилась, чувствуя во всем этом подвох. 
-Я не простила тебя о помощи, -повторила она, -А значит и ничего тебе не должна.
Впрочем, ребенок ничего и не требовал, по крайней мере пока. Удаляясь, он назвался и пообещал, что они еще встретятся. 
Мирослава осталась стоять на опушке леса один на один со своими мыслями. Впереди виднелось село, но она не торопилась показываться людям на глаза, а поэтому решила идти вперед пока не найдет, где можно выспаться и обдумать свои дальнейшие планы.

Подпись автора

Одежда: белая рубаха, простой красный сарафан, лапти и обмотки, сумка через плечо. Одежда и обувь новые, на животе одежда имеет небольшой разрез и немного испачкана в черной крови. На шее лента с тремя деревянными бусинами(морочащий амулет)
Внешность(дополнительно): Черные руки по локоть и ноги до колен, черные звериные когти, серая кожа, местами с проступающими черными венами, черные волосы. Находится под мороком, выглядит как обычный человек (внешность согласно анкете).
Инвентарь: Волшебный клубок, свечи, огниво, три осиновых колышка, в потайном кармашке спрятана крупная сумма золотых(хватит на покупку коня), за пояс заткнут нож.
_______________________________________________________________
Никому не интересно, нам интересно: Стать кем-то (на)стоящим

Спасенный из-под дерева крестьянин первым же делом решил объясниться как оказался рядом с ведьмой. Доминика бросила на него недоверчивый взгляд. Для нее сказанное им звучало примерно так: это мальчики курили, а я просто рядом стоял. Не успев что-либо ответить, храмовница вновь почувствовала на своих плечах неподъемную тяжесть и увидела возле колдуньи ребенка. За всем происходящим Ника, к своему стыду, совсем его не заметила, а теперь он помог ведьме встать и увел ее прочь.

-Сдохла ведьма, ага... держи карман шире! -зашипела девушка на Елизара, едва вновь обрела способность двигаться и говорить, -Тебя кто обучал? Стая диких собак? Или ума не хватило отрубить ей башку?

Доминика едва удержалась от того, чтобы не выдать сослуживцу подзатыльник за его беспечность. Все шло наперекосяк, и следующими под раздачу попали двое крестьян: 

-Мягко стелешь, да только верится с трудом. Ты и ты, -она указала пальцем сначала на одного, потом на второго, -Пойдете с нами. И лучше бы вам пойти добровольно.

Голос девушки звучал угрожающе. Это и была угроза, больше терпеть произвол она была не намерена. Весь рассказ крестьянина был шит белыми нитками, а выходка с копьем вовсе походила на попытку саботировать план храмовников. В то, что мужчины и ведьма оказались на поляне случайно, верилось с трудом и Ника намеревалась докопаться до правды.

-Никто не посмеет соврать в храме перед ликом Создателя, а потому мы доставим вас Родославль. Вы расскажите нам все, что знаете об этой чертовщине, а после пойдете на все четыре стороны. Сдайте свое оружие, с этого момента вам запрещено переговариваться, идите рядом и не вздумайте что-нибудь выкинуть, если не хотите, чтобы вас тащили. Ты, -покосилась она на Елизара, и кивнула на епископа, -Бери эту богомерзкую тушу, уходим.

Подпись автора

Одежда: Рубаха и штаны темно-серого цвета, поверх которых надет кожаный доспех со стальными вставками и черный дорожный плащ, на ногах кожаные сапоги, волосы заплетены в косу и перевязаны тонкой черной лентой.
Инвентарь: Меч в ножнах, фляга с водой, кошель с монетами, все пристегнуто к кожаному поясу.

Приходя в себя после придавливания деревом, Финист сосредоточил своё внимание на мальчике, что стоял рядом с Мирославой. Он помнил этого мальца – это был тот самый чёрт, рождённый Алёной. Видимо не без его участия угодила их троица в такую передрягу. Да, зная наперед, что случится, не пошел бы он за Мирославой, хоть волоком его тащи. Уж лучше рассвета бы дождались, да сомощью Тиша домой бы вернулись. Был как раз тот случай, когда хочется заявит: "А я говорил..."!
Вновь накатило волшебство, которое обездвижило мужчину. Как во сне он мог наблюдать, как чёрт взял за руку ведьму и увёл её с поляны. Топкая липкая защита при этом изчезла.
Когда вернулась способность владеть своим телом, храмовники запоздало озадачились, как же они смогли упустить чудовище, в которое превратилась ведьма.
Как и подозревал Финист, в наспех слепленную на коленке историю, что они с Яном – случайные путники, не поверили. Когда им объявили о неблизком путешествии в Родославль, земледелец вскрикнул:
- Да как же так, люди добрые? Мы же простые ремесленники, отродясь с колдовством не якшались. Добросовестно жили, не тужили. И вдруг на тебе – ни за что ни про что – лишаете нас свободы. Разве мы виноваты, что девушка, что в лесу повстречали оказалась чудовищем? Мы ведь магию не чувствуем и как распознать её не ведаем.
Он ошалело переводил взгляд с одного храмовника на другого:
- А как же дом, хозяйтсво, на кого это всё оставить? Ничего себе – Родославль. Ближняя дорожка. Как вы себе представляете путешествие туда? Без вещей, без провизии, без лошадей? Зачем нас тащить в такую даль? Разве в Золотом нет храма? Есть! И там перед лицом создателя мы и подтвердим, что мы мирные люди и в колдовстве не запачканы. Ну же, люди добрые. Не переносите на нас свою злость по поводу сбежавшей ведьмы.

Отредактировано Финист (Вчера 07:20:40)

Подпись автора

На Богов надейся, да сам не плошай!

Повседневный инвентарь:
- топорик
- засапожный нож
-- зелье от ран
- ложка
- перчатка для сокола
- кошель с монетами
- косоворотка, шаровары, сапоги.